Он подошел к ней сзади и обнял. Так, как обнимают свою девушку.

- Перестань, - прошептал он, - Шшшш… Все будет хорошо, родная, успокойся, - голос его звучал тихо, успокаивающе.

- Я не хочу умирать, - по ее лицу катились слезы.

- Послушай, ты сама все решила. Не надо, не разрывай мне сердце.

Она ощутила его кожу своей кожей. Он ласкал ее руки и плечи своими пальцами с короткими черными ногтями. Его татуировка переливалась по коже, как живое существо. По ее телу пробежала легкая дрожь. Она почувствовала, как он возбудился. И как ни странно, именно это ее успокоило.
Он опустил руки и подошел к ней спереди, затем отошел на пару шагов. Ноздри его трепетали, как у хищника, почуявшего запах свежей крови. Огромный армейский нож был, по прежнему в его руке.

- Для чего эта бороздка? - спросила она, кивнув на нож.

- Эта? - он повертел в руках сверкающий клинок, как диковинную игрушку, - Для того, что бы кровь стекала…- он внезапно вскинул на нее ресницы. От этого еле заметного жеста она чуть не потеряла сознание.

- Когда я увидел тебя впервые, - он положил ей руку на плече, а кончиком ножа стал тихонько водить по животу и груди, - Когда я увидел тебя, впервые за многие тысячелетия мое сердце забилось чаще. Знаешь, я думал, что оно уже никогда не оживет больше. И тут появилась ты. Такая живая. Я захотел проснуться однажды в твоих объятиях…Я готов был отдать бессмертие только за то, что бы прикоснуться к твоим щекам, поцеловать твои глаза. Но ты сама пришла ко мне, хотя это было не честно. Я хотел бы быть похороненным глубоко в твоем сердце и хотел бы быть с тобой вечно, - он разрезал ее черный топ вдоль.
Теперь на ней остался только черный бюстгальтер, под который он аккуратно засунул кончик ножа, - Когда я касаюсь тебя, я чувствую себя прощеным, как в раю…Я…Я люблю тебя…Ты сама воплощение любви…Ты умеешь любить, поделись этим со мной. Я хочу, что бы ты полюбила меня, и вовсе не потому что сейчас к твоему горлу приставлен нож, а просто потому, что я люблю тебя… Люби меня…Люби меня, своего убийцу, того, кто отнимет у тебя единственное, что принадлежит тебе с рождения. Люби меня, своего палача… Люби меня!

Он наклонился к ней, его губы почти касались ее губ, когда он шептал эти слова. - Люби меня, пожалуйста! Полюби смерть!..

Она увидела, как из его глаз катятся слезы. Ей не было жалко его, но она знала, чувствовала это, что сейчас, в последние минуты, всю ту нерастраченную любовь она может подарить только одному человеку - существу с темными кругами под глазами цвета абсента, существу, с потрясающими татуировками, призраку то ли с британским, то ли скандинавским акцентом…Вилле, с ножом потрошителя.

- Я…Я люблю тебя, - выдохнула она.

- Скажи снова! - губы его скривились, как от боли.

- Я люблю тебя, Вилле!

- Ты готова умереть ради нашей любви? - казалось, он умолял.

- Да! - прошептала она, как в бреду.

- Будь со мной, не в жизни, но в смерти!..

- Я согласна…

Его лицо исказила гримаса боли. Он отшатнулся от нее и закрыл лицо руками, его спина выгнулась, как будто его ударили в живот. На его шее, под волосами она заметила еще одну татуировку. Это было буквально мгновение, но в этом символе было больше смысла, чем во всей ее жизни.
Это была пентаграмма с двумя закругленными верхними углами. Помесь сатанинской пентакли и сердца. А может просто, это было разбитое сердце, обросшее острыми краями, дабы оттяпать пальцы любому, кто осмелился бы схватить его в свои волосатые лапищи. А может, ей просто это померещилось…
В следующее мгновение, он обернулся, и она увидела его искаженное лицо, скривленные губы и вздувшиеся вены на шее. Он стоял несколько секунд, лицо его приобрело привычное кокетливо-циничное выражение. Он был прежним и снова поигрывал ножичком, похлопывая им себя по щеке. Он улыбнулся своим большим мягким ртом, как девочка. В неярком свете блеснули черным лаком ногти….

Удар ножом с размаху был молниеносным. Единственное, что она почувствовала, это рука, кулак Вилле у себя на солнечном сплетении. И его вторую руку, обнимающую ее… И его щеку, прижавшуюся к ее щеке… Скорее она была удивлена.

- Я не… - из ее горла вырвался хрип. Она почувствовала на губах привкус металла, а по подбородку побежала горячая струйка.

- Ш-ш-ш…- сказал он нежно, закрыв глаза, - Расслабься…

От второго удара она задохнулась, но боли почти не было, скорее неприятное чувство проникновения глубоко в тебя инородного холодного предмета.

Третий удар… Она смотрела прямо в его глаза, видела его искривленные в улыбке губы, вздувшиеся на шее вены. Он вздернул вверх одну бровь и коротко вздохнул, словно с наслаждением.

Четвертый удар. Кровь залила его татуировки, попала на пальцы и струилась по ее телу. От крови нож стал теплым. Она ощущала уже не холод внутри себя, а раскаленный металл.

После сокрушительного пятого удара ее ноги подкосились. Если бы не цепи, она упала бы на колени. Слабость была во всем теле. С кровью из нее уходила жизнь.

Внезапно, он остановился. - Ты храбрая девочка, - его губы были совсем близко от ее губ, - Я хочу подарить тебе ЕЩЕ один шанс…Ты слышишь? Не оставляй меня! Посмотри, посмотри на меня!..

Звуки слились в один шум, слова были еле различимы. Все, что она видела, это были его глаза и губы. Сознание покидало ее.

- Послушай, родная! Ты сделала правильный выбор, когда выбрала нож! Если после десятого удара ты останешься жива - я подарю тебе жизнь! Я обещаю, я клянусь…Ты мне веришь? - он обнял ее, прижался к ее кровоточащему телу, - Я хочу чувствовать твою горячую кровь, я хочу чувствовать тебя, - он снова улыбнулся,

- Ты готова?

- Да…- выдавила она.

Он с размаху нанес шестой удар. Она захрипела, из горла кровь хлынула рекой. После седьмого удара, проколовшего легкое, на ее лице появились слезы. Все, что она хотела, это то, чтобы ее мучения скорее прекратились.
Восьмой удар она почувствовала сильнее прежних. С ним все предыдущие семь превратились в необъятные источники адской боли. Она запрокинула голову.
Он запустил руку в ее волосы и нанес девятый удар. Кровь забрызгала его лицо. Из ее горла вырвался хрип, или крик, или стон, она уже не могла понять.

- Последний… Ну, держись, детка, - он почти умолял.

Десятый удар пришелся в сердце. Нож вошел по самую рукоятку. Медленно, почти с нечеловеческим усилием, он провернул нож в ране. Сердце стукнуло еще раз, другой… Его удары сбились. Боли уже не было… По ножу, по рукоятке и по ее телу текла кровь. Она видела его грудь, роскошную татуировку, руки - все в крови. Ее глаза широко распахнулись. Она еще стояла на ногах.

- Я не… - снова прохрипела она.

- Ты умница. Ты сделала это…Теперь - живи. Но, я буду ждать тебя. Вместе, не в жизни, но в смерти… А теперь - спи…Расслабься…

Окровавленной рукой потрошитель накрыл ее глаза…
Последнее, что она услышала, это "Ш-ш-ш…" на ухо.