Hо, движемся в тaкт и ускоряет наш шаг Блюз Бродячих Собак..

Вечерело.…Первые ноты сумрака прокрались в Город, аккуратно ступая мохнатыми лапами по удлинившимся теням прохожих. Желтые мотыльки фонарного света перемешали свою пыльцу с бабочками автомобильных фар. Гулкое эхо последних голосов затихло, повиснув на ветвях деревьев клочьями рваных облаков. В накативший на Город Тьме проступили первые блики золотистых окон. Бродячие собаки уселись прямо на горячий еще после жгучего дня асфальт. Они приготовились охранять свой дом. Охранять свое жилище от длинных пальцев теней, от колючих вскриков первых звезд, от манящих стрел круглолицей луны. Терпеливо, не обращая внимания на дворника, пытающегося своей жалкой метлой прогнать их, стражей, нет, Стражей, Города. Ждут. Мускулы заныли в напряжении. У крайней собаки слева задергалось правое ухо - дурной знак. Дурная нервозность начала свой рейд от одного пса к другому, и вот уже на одном из концов цепи вспыхнул конфликт. Впрочем, все сразу же утряслось. Ожидание, что может быть хуже? Самое ужасное… это все равно, что стоять в очереди, даже еще хуже. Самый дерганый пес, третий справа, начал яростно чесаться. Вожак посмотрел с неодобрением. Мельчает молодняк…раньше супротив зверья дикого ходили - и ничего, сейчас собственных блох одолеть не могут. Не поворачивая головы, глухо рыкнул, скрежет когтей по свалявшейся шерсти моментально прекратился, раздавалось лишь хриплое дыхание, изредка прерываемое едва слышным поскуливанием. Внезапно, на них навалилась тишина,…скользкими пальцами просочилась между толстыми шерстинками, неприятно похолодив загривки. Из дома вышел человек. Быстрыми шагами, высоко подняв воротник немодного, грязно-бежевого пальто, слегка сутулясь, он стремительно приближался к Черте. Собаки насторожились, некоторые из них заворчали, предостерегая безумца. Уходившие вот так, ночью, редко возвращались. Правду говорят, ночью не спят только разбойники, а добропорядочные граждане должны уютно устроиться на своих мягких перинах и, провалившись в душную сладость грез, дремать до самого рассвета, до того часа, когда опасная Тьма покинет Город. Так думал главный Пес, наблюдая эхо отрывистых шагов человека. "Не жилец", - подумал он, заглянув в его глаза. В них, подобно штормовой волне плескалось бескрайнее ночное небо, изредка разрываемое всплеском комет и метеоритов. Глаза незнакомца были полны. Казалось, будто Вселенная смотрит на тебя. И, первый раз в своей жизни, Пес отвел взгляд. Отвел и, сердясь на себя за слабость, глухо завыл. Сигнал подхватили остальные. "Человек идет к Черте", - завывали они, передавая информацию дальше по цепочке.

А человек, словно не видел того, что далеко перед ним уже выстроилась свора огромных псов - клыки оскалены, острые иголки шерсти на спинах вздыбились, как у бешеных, глаза постепенно наливаются кровью. Он не слышал предостерегающего рычания, скрипа крепких когтей по остывшему уже асфальту, не чувствовал надвигающейся угрозы. Он просто шел. Шел туда, куда стремился всегда, но осознал сие стремление лишь в эту неспокойную ночь. Он бежал прочь из Города, прочь от сдавивших до предела стен, прочь от жадных лап электропоездов, прочь от безликих теней и призраков. Он шел вперед, и перед его глазами вставали кроны могучих дубов, что своими ветвями затмевают солнечный свет даже в полдень, прохладные воды озер, в которых русалки, смеясь, мочат свои, покрытые рыбьей чешуей, хвосты, крик сапсана, разрывающего острыми когтями свою добычу, оставляя на сочных стеблях травы карминные капли. Он внимал шуму струй водопадов и ощущал танцы ночных мотыльков в лунных лучах, он жадно впивался в аромат неуловимого движения молний, без промаха разящих все живое, он упивался огнями небесных светил, озаряющими его дорогу. Погруженный в свои мысли он находился в некой прострации,…пока не уперся взглядом в сузившиеся желтые глаза Вожака. И тогда он понял, что Город так просто его не отпустит. Также он понял и то, что ничего не сможет сделать против сотни разъяренных, готовых драться за Покой, за нерушимость устоев, псов. Им не понять, что вставая на защиту покоя, они обрекали себя и прочих на затхлое, болезненно медленное и обыденное прозябание в вечности. В вечности, где нет места грезам и мечтам. Ему оставалось лишь повернуть назад. Повернуть назад, вернуться в свой дом, подняться по грязной, усеянной окурками, заплеванной лестнице на четвертый этаж, лязгнуть дверным замком и упасть лицом вниз на кровать. Так думал человек, стоя лицом к лицу со своей судьбой. Пес уловил движение мыслей в его очах и теперь мысленно подталкивал его, так, как делал уже не раз, всегда выходив победителем из этой схватки. "Возвращайся, - пел его голос, возвращайся под гостеприимные своды восьмиэтажек, к электроприборам и СМИ, пусть тебя вновь окутает жаркая волна прогресса, завернись с головой в одеяло общественного транспорта, почувствуй, как хорошо быть цивилизованным." Цивилизация…Человеку показалось, что его ударили. Лицо исказилось, и Вожак понял, что не все идет так, как ему бы хотелось. Незнакомец напрягся, дернул головой, будто сбрасывая с себя последние лохмотья наваждения. И совершил такое, на что не отваживался ни один до него. Он заглянул в глаза Псу и послал мысленный импульс…

Волк пел. Задрав морду к черному, переплетенному стаями облаков небу, он пел. Песню Охоты. Он бежал впереди стаи, своей Стаи, резко выбрасывая мощные лапы, а за ним, нос к носу, спина к спине, неслась еще добрая сотня волков. И они пели. Все вместе. Пели запрещенную песню Охоты. Вдруг впереди мелькнули тонкие ноги оленя. Трехлетка, дернув ноздрями, почуял и моментально рванул прочь. Сладкое чувство погони пронзило насквозь тело Вожака, скользнуло по всем мышцам, серебристым звоном пощекотало каждый волосок на закаленной ветрами шкуре. Он догонял. Резко оттолкнулся от земли и впился зубами в незащищенное горло, повалил зверя набок. Из раны шумно хлестала, горячая кровь, заливая красным светом девственно белый покров земли. Он подставил морду под фонтанирующий поток и несколько секунд вдыхал аромат еще живого мяса. Потом вонзил зубы и почувствовал, как живительная сила вливается в его плоть… Пес резко мотнул лобастой головой. Мелко дрожа он осел на задние лапы и неотрывно смотрел на стоящего перед ним Человека. Человека, который знал. Человек резко поднялся с земли и пошел дальше. Под ногами шуршали куски гравия. Сердце бешено колотилось где то в районе ступней. Бросятся или нет? Осознал ли Пес то, что пытался показать ему? Или настолько глубоко запрятаны корни, что нет больше к ним возврата? Он ступил на Черту… Псы молча смотрели на Вожака. Потрясенный увиденным, тот еще не пришел в себя. Затем резко подался вперед…

***

Человек стоял на вершине холма и осматривал окрестности. Солнце, острыми лучами кололо незащищенную спину и плечи, влажный ветер нежно теребил легкие волосы, приятно остужая вспотевшую кожу. Где-то в вышине раздался крик. Человек посмотрел на небо в надежде увидеть черную точку под облаками. В одной руке его было самодельное, с каменным наконечником, копье, а другой он теребил шерсть на загривке своего Друга. Волк поднял лобастую голову и, пошевелив острыми ушами, тоже бросил быстрый взгляд в чистое, незапятнанное грязными плевками фабричный труб, небо.

"Мы возвращаемся", - подумал Волк.

Back to Creativity